Проблема экономической интеграции стран снг

Поэтому национальные экономики стран СНГ продолжают "разбегаться"в разные стороны. Россия, ко­нечно, все еще остается главным центром экономического притяжения для осталь­ных стран Содружества. Но ее доля в экс­портных поставках даже ближайших со­седей (Белоруссии, Украины, Молдавии и Казахстана) неуклонно снижается. Еще быстрее ослабевают торговые связи меж­ду остальными странами СНГ.

Минувшее десятилетие показало, что объективные условия для интегриро­вания экономик стран СНГ не улучшились, а значительно ухудшились, не говоря уже о том, что их хозяйственные механизмы в большинстве случаев стали менее схожи­ми, а значит, и менее совместимыми, чем были в начале 90-х годов. Так, по оцен­кам Европейского банка реконструкции и развития, в 2002 г. доля частного секто­ра в формировании ВВП Армении и Рос­сии составляла 80%, Грузии, Казахстана и Украины - 65%, Азербайджана и Кир­гизии - 60%, Молдавии и Таджикистана - 50%, Узбекистана - 45%, Туркмении - 25%, а Белоруссии - лишь 20%. Можно ли интегрировать белорусскую экономи­ку с российской, если участие государ­ства там в 5 раз выше, чем у нас? Или хотя бы с украинской и казахской, где оно в 3,3 раза меньше, чем в Белоруссии? В таких условиях не приходится рассчиты­вать на то, что ситуация с экономическим интегрированием этих стран в ближай­шем будущем может измениться к лучше­му [4, стр. 22].

Вопреки таким реалиям ряд стран СНГ упорно стремится переломить дезинтеграционные процессы. И делают это пу­тем последовательного усложнения выдвигаемых задач и расширения полномочий интеграционных институтов. Обратите внимание: вначале (правда, после явного провала Соглашения 1992 г. о принципах таможенной политики) предполагалось создать зону свободной торговли. Это наиболее простая и приемлемая для всех форма организации взаимного товарооб­мена, которая связывает тарифно-тамо­женную политику государств-членов толь­ко в части их взаимной торговли, остав­ляя полную свободу действий в отношении всех других торговых партнеров. Вполне очевидно, что чем большая доля внешне­торгового оборота страны ориентирована на таких "внешних" партнеров, тем мень­ше ей хочется связывать себе руки в от­ношениях с ними единой тарифно-торго­вой политикой [13, стр. 73].

Однако, несмотря на возрастание такого объективно тормозящего фактора (см. табл. 2 приложения), в 1995-1996 гг., как уже сказано, пять стран во главе с Россией, не доведя до конца формирование зоны сво­бодной торговли, решают создать тамо­женный союз. Это обязывает всех его уча­стников иметь единую таможенную терри­торию и, соответственно, единый тариф­ный барьер по отношению к третьим стра­нам, а следовательно, и проводить единую внешнеторговую политику в отношении всего остального мира. Тем самым должен быть положен конец самостоятельности государств-членов "пятерки" в их торго­вых отношениях с прочими странами. Это, естественно, идет вразрез с их нацио­нальными экономическими интересами.

Ведь менее индустриализирован­ные страны СНГ предпочитают не вводить высоких импортных пошлин на готовые изделия (например, на автомобили) из дальнего зарубежья, тогда как Россия, Белоруссия и некоторые другие развитые государства Содружества, напротив, за­интересованы в создании внутри тамо­женного союза тепличных условий для своей обрабатывающей промышленности. Поэтому в таможенный союз в 1995-1996 гг. удалось включить только пять стран. Но и в таком узком составе каждая из них настаивает на длинном списке изъятий из единого согласованного тари­фа, оставляя для себя солидные бреши в этом барьере. Не удивительно, что за шесть лет существования "пятерки" уда­лось согласовать лишь 10% единых им­портных тарифов. Вместе с 50% изна­чально совпадавших это дает 3/5, но остальные 2/5 затрагивают жизненно важ­ный для каждой страны-участницы импорт и не поддаются приведению к общему знаменателю. А коли так, то единый та­рифный барьер в целом ввести невозмож­но.

Тогда решили преобразовать несо­стоявшийся Таможенный союз в Евразий­ское экономическое сообщество, предпо­лагающее еще более высокую степень ин­теграции. При этом предпринята попытка ужесточить процедуру принятия коллек­тивных решений: принцип единогласия заменен принципом квалифицированного большинства. Теоретически это позволя­ет той или иной коалиции стран внутри "пятерки" навязывать свою волю колеблю­щимся или строптивым ее членам.

Наконец, новая инициатива еще более амбициозна, поскольку единое эко­номическое пространство - это не только общая таможенная территория, но и общий рынок услуг, капиталов и рабочей силы, что в принципе предполагает либо тес­нейшую увязку рыночных курсов нацио­нальных валют, либо введение единой ва­люты типа евро в ЕС. Кроме того, это предполагает единую модель хозяйство­вания и очень близкие политические ре­жимы высокоразвитой демократии. При­мечательно, что и в этом случае не обо­шлось без усиления надгосударственного начала: объявлено о намерении создать межгосударственную комиссию по тор­говле и тарифам, независимую от нацио­нальных правительств. Похоже, что в этом плане мы окажемся впереди планеты всей. Органов, независимых от государств-чле­нов, нет ни в ЕС, ни в одном другом интег­рационном объединении.